Чем больше размышляю о происходящем в Украине, тем больше укрепляюсь в мысли, что наши бедствия – звенья одной кровавой цепи мировых событий. А именно, борьбы двух противоположностей: силы права против права силы, если шире – цивилизации против дикости.

Известный ныне даже студентам-первокурсникам Владик Сумбатович Нерсесянц в свое время проводил различие между обществом с культурой правового типа и обществом с культурой неправового типа. Но закавыка состоит в том, что властям и этого, не обладающего правовой культурой общества, право кровно необходимо. Ведь куда проще издать нормативный акт, чем тысячу индивидуальных указаний подданным. Но если в правокультурном обществе и власть, и граждане признают верховенство, силу и ценность права, то в обществе с культурой неправового типа право является всего лишь послушным инструментом в руках власти. Это право, назовем его правом силы, напрочь лишено ценностной основы. Даже его свойства прямо противоположны тому праву, которое Иммануил Кант называл самым святым, что есть у Бога на Земле.

Право силы отрицает принцип гуманизма. И тогда освобожденная от химеры гуманизма власть с легкостью издает дискриминационные, а порой и прямо преступные акты, только формально называемые правовыми. Достаточно вспомнить Нюрнбергские расовые законы, узаконившие Холокост, цинично названный нацистами окончательным решением еврейского вопроса.

Право силы покоится на идее несвободы, а потому крепостничество объявляется духовной скрепой общества, а ГУЛАГ – примером эффективного менеджмента.

Право силы не знает общеобязательности предписаний – оно состоит из исключений, которые своевольно формулирует власть. Так появляется «крымское право» – по прихоти агрессора сформулированный вариант международного права, который распространяется только на Россию. И этот термин не я придумала, а московский профессор, написавший в его обоснование серию статей.

Право силы не признает принципа территориальности – закон применяется там, где этого требует власть. Так в российских тюрьмах появляются узники из числа граждан Украины, совершившие никем не доказанные преступления на территории своей страны. И это не только несломленная героиня Надя Савченко, есть уже и вступившие в силу (не поднимается рука написать – законную) приговоры.

Право силы признает ретроактивное действие закона. И украинские граждане несут ответственность за деяния, совершенные до распространения на территорию аннексированного Крыма российского законодательства. Которых к тому же без их согласия объявили российскими гражданами.

Право силы со смехом отбрасывает утверждение щепетильных римских юристов о том, что юриспруденция – науке о добре и справедливости. И множатся статьи и книги увенчанных научными степенями и учеными званиями юристов, доказывающих правомерность российской агрессии и аннексии Крыма.

Народная поговорка гласит, пусть и простовато выглядит эта мудрость: «Против лома нет приема, если нет другого лома». Есть ли лом у Права против Силы? Может ли ныне сила права превозмочь право силы?