За отливом всегда следует прилив — примерно с такими ожиданиями входили в постмайданный период украинские власти. За время правления Виктора Януковича в стране так и не появился ни один крупный иностранный инвестор, зато наблюдался отток капитала. Новая властная команда надеялась, что со сменой политической ситуации в страну потянутся иностранные деньги. Однако перелома ситуации не произошло.

Наоборот. В июле Госстат опубликовал данные, доказывающие, что отток капитала есть, причем колоссальный: если по состоянию на 1 января 2014‑го объем внешних инвестиций составил $57,3 млрд, то на начало 2015‑го этот показатель снизился до $45,9 млрд, а на 1 июля упал уже до $42,9 млрд.Иными словами, за последние 1,5 года из страны ушло более $ 14 млрд. Это четверть от всех иностранных инвестиций, привлеченных за все 24 года независимости.

Это притом, что Казахстан за прошлый год привлек прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в размере $9,6 млрд. А маленький Сингапур, который украинские власти часто упоминают в качестве примера удачных реформ и борьбы с коррупцией, за 2014‑й обеспечил себе $81 млрд ПИИ.

Пробоина, сквозь которую украинскую экономику покидает живительный денежный кислород, образовалась по причине трех факторов.

Первый — это прекращение реинвестирования капиталов украинскими бизнесменами, шедшего под видом ПИИ с Кипра. Раньше это островное государство играло роль ключевого «инвестора» Украины, потому что, как объясняет Глеб Вышлинский, исполнительный директор Центра экономической стратегии, «возвращало» на берега Днепра деньги, выведенные олигархами в офшоры.

Теперь кипрско-украинский источник иссяк, во многом благодаря тому, что крупный бизнес предпочитает выводить капитал в банки Кипра и там оставлять. Делают это не только легальные миллиардеры и мультимиллионеры, но и представители команды Януковича, которые разными способами «увели» из страны большие суммы.

Еще один фактор — война. Президент России Владимир Путин развязал ее не просто так, а для того, чтобы дестабилизировать экономическую ситуацию и сделать страну максимально непривлекательной для инвестиций, считает Вышлинский.

«И надо признать, что это сработало очень хорошо»,— добавляет эксперт. И хотя инвесторы понимают, что можно разместить производство в Ивано-Франковской или Львовской области, куда война скорее всего никогда не доберется, любая эскалация конфликта может привести к потере бюджетных доходов, дестабилизации валютного рынка и потере населением доходов.

«Внутреннее потребление продукции и так сокращается, рынки схлопываются, а в случае активизации военных действий они сократятся еще больше. Конечно, в таких ситуациях прогнозировать продажи невозможно»,— говорит Вышлинский.

О том, что Путин действительно решает войной экономические задачи, признают и в самой России. «Мы не дали сделать из Украины витрину западной демократии»,— откровенно заявил недавно в телеэфире Вячеслав Никонов, депутат Госдумы РФ.

Алексей Кредисов, управляющий партнер компании Ernst&Young в Украине, отмечает, что есть и третья, внутренняя причина оттока капиталов. Мол, после Евромайдана страна должна была перейти своеобразный Рубикон, продемонстрировав изменения к лучшему. Однако новая власть не провела быстрых и эффективных реформ, не обеспечила борьбу с коррупцией в судах, прокуратуре, милиции, не снизила налоги и не отказалась от постоянных проверок и запугивания бизнеса.

«Можно говорить, что слишком мало времени прошло. Но инвестор не слушает объяснений, он спрашивает: стало ли легче вести бизнес? Уменьшились ли налоги? Мы можем продавать больше? На эти вопросы, как и на многие другие, ответ отрицательный»,— говорит Кредисов.

На войне как на войне

Андрей Колодюк, глава набсовета Ассоциации международных инвесторов, уверен: главная причина, по которой уходят инвестиции из Украины,— это война. «Много ли вы видели новых инвесторов, которые вкладывают в страну, в которой началась война? Или в страну, где происходит девальвация в разы, а экономика парализована из‑за боевых действий?»,— задает он вопрос.

Но подобным образом оценивают ситуацию далеко не все инвесторы. Кшиштоф Седлецки, глава украинского представительства японской фармкомпании Astellas Pharma, поясняет: война далеко не так существенно влияет на решение иностранцев работать в стране.

Нестабильность, которую видно издалека, на месте выглядит значительно менее опасной. И добавляет, что в любом случае Украина остается для западных капиталистов одной из самых привлекательных для инвестиций стран в Европе.

«Благодаря размерам страны и населения»,— уточняет Седлецки.

Управляющий партнер ИГ Универ Алексей Сухоруков говорит, что вывод миллиардов с помощью «мусорных» акций до сих пор никого не удивлял

Подобным образом видит ситуацию и Геннадий Радченко, директор по корпоративным вопросам компании Nestle в Украине. Мол, это важный рынок, с хорошими перспективами.

«Да, есть трудности и проблемы с потребительским спросом. Но это преодолимо»,— говорит он, не забывая уточнить: его компания из Украины никуда уходить не собирается.

Так что же мешает, если не война? Седлецки готов ответить на этот вопрос за себя и представителей других иностранных компаний, работающих в Украине.

«Самая главная проблема — гипертрофированная до невероятных размеров, абсолютно идиотская бюрократия. В Украине любую хорошую инициативу и любой хороший закон могут убить исполнители на местах»,— говорит он.

Таких исполнителей представитель Astellas Pharma называет старой гвардией, которая никуда не делась. И если, мол, в министерстве и набирается десяток-другой человек, которые двигают реформы, то на них приходится тысяча бюрократов, которые потом эти начинания блокируют.

Еще один «фирменный» порок Украины — коррупция, которая напрямую связана с бюрократией. «Если не дать бюрократам принимать решения, тогда автоматически уходит почва для коррупции»,— уверен иностранец.

В опубликованном в июле исследовании инвестиционной привлекательности Украины, которое провела Европейская Бизнес Ассоциация (ЕБА), указано: в целом инвесторы воспринимают климат как неудовлетворительный и дают Украине 2,66 балла из 5 возможных. А ведь еще в марте 2014‑го на волне Евромайдана индекс подскочил с 1,81 до 2,72–2,74 балла. И это без проведения реальных реформ, то есть — лишь на ожиданиях.

Сейчас инвесторы уже не реагируют на надежды, обещания и даже на резонансные назначения. «Их интересуют только реальные достижения»,— объясняет Анна Деревянко, исполнительный директор ЕБА.

А вот с этим возникают большие проблемы. Вернее, проблемы — коррупция и бюрократия — остались прежними. Недаром о них так много говорит Седлецки: по данным исследовательской компании GfK Ukraine, 4,4 % опрошенных предпринимателей давали взятки таможне уже после Евромайдана, а 7,1 % бизнесменов платили мзду Агентству по земельным ресурсам.

Самым же коррумпированным органом оказалась Государственная фискальная служба — ее представителям давали взятки 25,9 % опрошенных предпринимателей. В основном платили при проверках и за быстрый и своевременный возврат НДС. Не лучше положение дел и в судах.

Поэтому Седлецки настроен решительно: нужно уволить весь предыдущий состав чиновников и набрать абсолютно новых людей, которых научат западные инструкторы. Как это произошло с полицией. Без этого, считает он, никакого притока иностранных инвестиций страна не дождется.

Остановить «мусор»

Нельзя сказать, что государство не предпринимает никаких попыток остановить отток капитала из страны. Власти пытаются перекрыть каналы, по которым уходят деньги.

Замминистра экономики Юлия Ковалив занялась созданием привлекательного инвестиционного имиджа страны

Так, Тимур Хромаев, глава Нацкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку (НКЦБФР), начал борьбу с оборотом «мусорных» акций на фондовом рынке

Подобные бумаги, по его словам, используются для искажения финансовой отчетности, отмывания средств, ухода от налогообложения. Но главное — для вывода денег за границу.

Как уточняет Алексей Сухоруков, управляющий партнер инвестгруппы Универ, акции такого типа, не имеющие реальной рыночной ценности, позволяют переводить средства между различными лицами без уплаты налогов.

Например, компания А хочет завести в страну валюту без фискальной нагрузки. Для этого она покупает «мусорные» бумаги своей структуры Б. Налог при этом не взимается. Чтобы вывести эти средства из Украины, уже компания Б покупает акции в компании А по той же схеме.

Андрей Беспятов, управляющий директор инвесткомпании Dragon Capital, издающей НВ, рассказывает о другой схеме. Приобретается малоизвестная компания с фондового рынка, цена ее акций разгоняется в миллионы раз. Так формируется уставный фонд, под который получается кредит — и эти деньги выводятся за рубеж. После компания «сдувается», а кредит не возвращается. «Всегда можно объяснить: ну, это рынок — прогорели ребята»,— говорит Беспятов.

Именно так, по словам Дениса Яструба, члена Нацфинуслуг, и поступают многие украинские компании. О размахе говорит гигантский размер рынка технических бумаг в стране: их капитализация, по данным НКЦБФР, превышает 500 млрд грн. А оборот средств — это уже реальные, а не виртуальные деньги — равен 400 млрд грн. Что в десять раз больше, чем оборонный бюджет Украины на 2015 год.

НКЦБФР недавно остановила котировки большого числа акций из разряда технических. Крупнейшим эмитентом «мусора» оказалась малоизвестная компания Код Инвест, имевшая «капитализацию» в 140 млрд грн, или почти $6,5 млрд.

Это более половины состояния миллиардера Рината Ахметова по данным рейтинга топ-100 самых богатых людей по версии НВ и в восемь раз превышает активы президента Петра Порошенко.

Основными акционерами неприметной днепропетровской фирмы являются виргинские офшоры — Albroath International Corp. и Melchett Invest Limited, которые входят в группу Приват миллиардера Игоря Коломойского.

В списке НКЦБФР оказались и другие компании этой группы: Аэробуд, Верхнетокмацкое хлебоприемное предприятие и Белогорская реализационная база хлебопродуктов, а также ряд прочих фирм со схожими «громкими» названиями — Одесское ОАО по экспорту и импорту нефтепродуктов, Силовые электронные приборы управления, Трояновский элеватор и Запорожский масложиркомбинат.

В целом едва ли не каждая вторая компания из черного списка НКЦБФР так или иначе связана с группой Приват.

В списке отметился и бывший вице-премьер времен Януковича — Борис Колесников, вернее, его фирма АВК-Финанс: в Нацкомиссии считают, что ее капитализация в 21,9 млрд грн — липовая. Так же, как и капитализация финансовой компании Тройка Инвест — 25,9 млрд грн. Последняя обслуживала интересы российского бизнеса и помогала россиянам выводить капиталы из Украины.

Благодаря таким вот структурам представители крупного бизнеса переправили за рубеж грандиозные по размеру активы. Джеймс Хенри, бывший сотрудник консалтинговой компании McKinsey, исследовав офшоры, пришел к выводу, что в подобных зонах сосредоточен украинский капитал в размере около $167 млрд.

Большую часть этих средств украинцы вывели через «мусорные» акции либо трансфертное ценообразование — продажу товаров офшорной компании по заниженным ценам с последующей перепродажей по рыночной цене, пишет Хенри в своем исследовании The Price of Offshore Revisited.

Такой результат позволил Украине войти в топ-20 государств мира по объемам средств в офшорах.

Новая надежда

Деревянко уверена: бороться нужно не с самой технологией вывода капитала, а с его причинами. Сейчас, мол, НКЦБФР закроет возможность вывода денег через акции. Потом сделает невозможным их вывод через трансфертное ценообразование. Но всегда найдутся новые схемы.

«Капитал будет уходить из Украины сотнями других путей. Его попросту будут вывозить наличными через границу, как это смогли сделать в конце февраля—начале марта 2014‑го многие представители клана Януковича»,— уверена она.

Остановить поток способна лишь политика властей, делающих Украину более привлекательной для вложения денег.

Кабмин вроде бы настроен в этом плане по‑рабочему. С июня в правительстве вопросы привлечения инвестиций курирует новый человек — замминистра экономики Юлия Ковалив. Она рассказала НВ, что будет пытаться остановить капитал не запретами, а изменениями инвестполитики.

Один из шагов в этом направлении — создание Агентства по привлечению инвестиций, которое станет работать по принципу единого окна. Если компания с иностранным капиталом обратится туда, то там ей помогут решить максимально широкий спектр проблем — от «наездов» налоговой до получения разрешений и лицензий или энергоподключения.

Деревянко отмечает, что, кроме прочего, необходимо резко снизить регуляторные барьеры, налоги и ввести полный мораторий на проверки. «Когда чиновник будет бояться лишний раз тронуть бизнес, поскольку это станет угрожать ему уголовным преследованием, вот тогда работать здесь будет комфортно»,— уверена она.

Без эффективной налоговой реформы, принятия нового антимонопольного законодательства, которое ограничит роль госмонополий и олигархов, а также прозрачной приватизации изменить инвестклимат по‑настоящему не получится, признает Ковалив. А все перечисленное зависит больше от Кабмина в целом и Верховной рады, чем от отдельно взятого министерства.